Svätopluk v europskom písomníctve:
Gespeichert in:
| 1. Verfasser: | |
|---|---|
| Format: | Buch |
| Sprache: | Slovak |
| Veröffentlicht: |
Bratislava
Post Scriptum
2014
|
| Schriftenreihe: | Edícia Libri historiae Slovaciae
Monographiae ; 11 |
| Schlagworte: | |
| Online-Zugang: | Inhaltsverzeichnis Abstract |
| Beschreibung: | Zsfassung in engl. und russ. Sprache |
| Beschreibung: | 747 S. Ill., graph. Darst. |
| ISBN: | 9788089567225 |
Internformat
MARC
| LEADER | 00000nam a2200000 cb4500 | ||
|---|---|---|---|
| 001 | BV041866498 | ||
| 003 | DE-604 | ||
| 005 | 20150122 | ||
| 007 | t | ||
| 008 | 140523s2014 ad|| |||| 00||| slo d | ||
| 020 | |a 9788089567225 |9 978-80-89567-22-5 | ||
| 035 | |a (OCoLC)892577380 | ||
| 035 | |a (DE-599)BVBBV041866498 | ||
| 040 | |a DE-604 |b ger |e rakwb | ||
| 041 | 0 | |a slo | |
| 049 | |a DE-12 | ||
| 100 | 1 | |a Homza, Martin |d 1967- |e Verfasser |0 (DE-588)1056140054 |4 aut | |
| 245 | 1 | 0 | |a Svätopluk v europskom písomníctve |c Martin Homza |
| 264 | 1 | |a Bratislava |b Post Scriptum |c 2014 | |
| 300 | |a 747 S. |b Ill., graph. Darst. | ||
| 336 | |b txt |2 rdacontent | ||
| 337 | |b n |2 rdamedia | ||
| 338 | |b nc |2 rdacarrier | ||
| 490 | 1 | |a Edícia Libri historiae Slovaciae : Monographiae |v 11 | |
| 500 | |a Zsfassung in engl. und russ. Sprache | ||
| 600 | 0 | 7 | |a Swatopluk |b I. |c Mähren, Herzog |d 830-894 |0 (DE-588)11934209X |2 gnd |9 rswk-swf |
| 648 | 7 | |a Geschichte 900-1900 |2 gnd |9 rswk-swf | |
| 650 | 0 | 7 | |a Rezeption |0 (DE-588)4049716-1 |2 gnd |9 rswk-swf |
| 650 | 0 | 7 | |a Geschichtsschreibung |0 (DE-588)4020531-9 |2 gnd |9 rswk-swf |
| 650 | 0 | 7 | |a Legende |0 (DE-588)4035028-9 |2 gnd |9 rswk-swf |
| 655 | 7 | |0 (DE-588)4143413-4 |a Aufsatzsammlung |2 gnd-content | |
| 689 | 0 | 0 | |a Swatopluk |b I. |c Mähren, Herzog |d 830-894 |0 (DE-588)11934209X |D p |
| 689 | 0 | 1 | |a Legende |0 (DE-588)4035028-9 |D s |
| 689 | 0 | 2 | |a Geschichte 900-1900 |A z |
| 689 | 0 | |5 DE-604 | |
| 689 | 1 | 0 | |a Swatopluk |b I. |c Mähren, Herzog |d 830-894 |0 (DE-588)11934209X |D p |
| 689 | 1 | 1 | |a Rezeption |0 (DE-588)4049716-1 |D s |
| 689 | 1 | 2 | |a Geschichtsschreibung |0 (DE-588)4020531-9 |D s |
| 689 | 1 | 3 | |a Geschichte 900-1900 |A z |
| 689 | 1 | |5 DE-604 | |
| 830 | 0 | |a Edícia Libri historiae Slovaciae |v Monographiae ; 11 |w (DE-604)BV017334368 |9 11 | |
| 856 | 4 | 2 | |m Digitalisierung BSB Muenchen 19 - ADAM Catalogue Enrichment |q application/pdf |u http://bvbr.bib-bvb.de:8991/F?func=service&doc_library=BVB01&local_base=BVB01&doc_number=027310681&sequence=000003&line_number=0001&func_code=DB_RECORDS&service_type=MEDIA |3 Inhaltsverzeichnis |
| 856 | 4 | 2 | |m Digitalisierung BSB Muenchen 19 - ADAM Catalogue Enrichment |q application/pdf |u http://bvbr.bib-bvb.de:8991/F?func=service&doc_library=BVB01&local_base=BVB01&doc_number=027310681&sequence=000004&line_number=0002&func_code=DB_RECORDS&service_type=MEDIA |3 Abstract |
| 940 | 1 | |n oe | |
| 999 | |a oai:aleph.bib-bvb.de:BVB01-027310681 | ||
| 942 | 1 | 1 | |c 900 |e 22/bsb |f 0903 |g 437 |
| 942 | 1 | 1 | |c 900 |e 22/bsb |f 0902 |g 437 |
Datensatz im Suchindex
| _version_ | 1804152219066433536 |
|---|---|
| adam_text | Obsah
Martin Homza
Úvod
9
Metodologické východiska bádania
stredovekých
a ranonovovekých
narácií o
Svätoplukovi
I.
13
Sémantická
potencia
osobného
vlastného
(rodného)
mena
Svätopluk, ako
východisko
svätoplukovskej
legendy
37
Stredoveké korene svätoplukovskej tradície u Slovákov
(čierna a biela svätoplukovská legenda)
48
K argumentácii o kráľovskom titule Svätopluka I. (f
894) 142
D
imitar
Dimitrov
Boris I. Bulharský a Svätopluk I. Veľkomoravský v reálnom
a imaginárnom svete stredoveku
162
Ľubica Štrbákova
Svätopluk Lotrinský (t
900),
krstný syn Svätopluka L, ako postava
historická a
hagiografická
177
Marek Vadrna
Obraz kráľa Svätopluka I. v českých kronikách
230
Martina Pillingová
Svätoplukovská legenda medzi humanizmom a osvietenstvom
v českej a moravskej historiografii
283
Pozoruhodnosti barokových frontispisov niektorých českých
a moravských historikov
332
Naďa Labancová
Svätoplukovská tradícia
v
slovenskej
historiografii v
17.
a v
prvej
polovici
18.
storočia
337
Martina Pillingová
Svätoplukovská tradícia u Slovákov v drahej polovici
18.
storočia
371
Peter Podolan
Svätopluk v slovenskej historiografii
19.
storočia
407
Michal Cigán
Folklórne pozadie svätoplukovskej legendy
521
Ľubomír Ďurina
Svätopluk v stredovekých písomných prameňoch
9. - 16.
storočia
podľa vydania Magnae
Moraviae
Fontes
Historici (Štatistiky)
567
Martin Homza
Záver
649
Summary
655
Заключение
661
Zoznam použitej literatúry
668
Skratky
708
Index
711
O autoroch
734
Ikonografická príloha
737
Redakčné poznámky
747
Edičná poznámka
748
Summary
Martin Homza
Svätopluk,
not as a historical character, but as a legend the object
of narratives and literary storytelling maintained through generations has
never been examined in detail in Slovak or in neighbouring historiographies
yet. One of the aims of this book was to compensate at least to some extent
this deficiency. We even believe it tables a broader portfolio of issues never
discussed in our geopolitical context. We dare to make this claim even
though we are entirely aware of the imperfection of this book. It was caused
by the lack of time offered for the processing of the matter as well as the very
absence of any basic research concerning this topic.
Several causes for this situation can be identified. Neighbouring
historiographies
-
Czech, Polish and Hungarian, as well as those of south
and eastern Slavic areas
-
did not focus on the legends of
Svätopluk
I., as
their own historical traditions are rooted in partially or entirely different
foundations. Therefore, the issue of
a Svätopluk
Legend, as we preliminary
labelled the corpus of recorded and evolved literary narratives on
Svätopluk
I.,
was addressed only marginally, if ever. It is not our point to argue further for
the reasons of this situation. Nonetheless, as for the research of this topic, we
believe that the most significant achievements were reached
-
perhaps due
to the reasons which are obvious
-
by Moravian (especially Frances
Dvornik
and
Lubomir
E.
Havlík)
and Slovak
(Ján Tibenský, Matúš Kučera or Ján
Steinhübel)
historians. Results of their studies formed the scientific basis for
the work of our research team.
We applied a contemporary methodological approach to chronicle and
hagiographie
narratives, as it was proposed by German historical science
(Otto Gerhard Oexle,
Gerd Althoff, Aleida Assmann,
etc.). It allowed us to
examine the historical source not only as a record of historically verifiable
facts fit for the reconstruction of certain historical events, but also as a literary
product, a narrative of its own social function, contemporary as well as the
timeless. We dealt with a text, which became an object of cultural memory
and hence the tradition of a community. Using the method of structural
analysis of
Svatopluk
Legend narratives, we needed to get closer especially
Svätopluk v európskom písomníctve
655
to the methodology of literary scholarship. In the search for the function
of individual stories, particularly for the utility of their own topology, we
reached the borders of sociology, ethnology and even political science.
Diving into the depths of famous pieces of Indo-European heroic epic,
comparing their structures with preserved fragments of the
Svatopluk
Legend
we entered the field of folklore studies. Due to the favored interdisciplinary
approach we were able to examine a single only text, for instance the
Svatopluk
tradition recorded by Czech chronicler
Kosmas
of Prague, from
three different points of view (Martin Homza,
Marek Vadrna
and
Michal
Cigán).
For the general, but also for the more demanding reader, perhaps the
outcomes of our research will be striking.
Let us mention them briefly and non-exhaustively. Above all it is the
identification of the three main sources of the world s narrative background
for the formation of medieval as well as modern body of
Svatopluk
tradition.
First it is the ancient layer of Indo-European heroic traditions, as they are
known from Indo-Iranian, antique or Barbarian cultural relics. Second it is
the archaic Slavic oral folklore. The third one is the Judeo-Christian religious
paradigm. As we demonstrated, each of these sources influenced in its own
way, though rather fragmentary, the body of
Svatopluk
Legend. Nevertheless,
the abundance and diversity of
Svatopluk
Legend speaks for an extraordinary
territorial extent of its background tradition. It can be compared to classic
narrative cycles related to the famous ruling characters; founders of dynasties,
churches and states (tradition of Theodoric the Great, Charlemagne or
Vladimir the Great). And perhaps, rather than the extensiveness of
Svatopluk
tradition, the intensity and diversity of its perception in certain social
environments of certain periods is the most striking moment.
Let us first mention an example of Czech and Moravian cultural areas,
which were confronted with
Svatopluk
tradition at the very first hand.
Here the clash of the emerging
Přemysl dynastical
concept, based on Saint
Vaclav s cult, with the already firmly established
Svatopluk
tradition found
its way through the realization of the translatio
regni idea,
e.g. in the concept
of transition of kingdom and Christianity from the Great Moravian to Czech
environment. A similar situation can be identified among the Slavs of the
western Balkan territory. According to the Chronicle of the Priest ofDiodea the
south Slavic variation on the translatio
regni
is also based on the concept of
Svatopluk
as a founder of the Christian Kingdom of Slavs {Regnum Sclavorum).
The most striking outcomes of our research, however, are associated with
the examination of the
Svatopluk
tradition in the Hungarian kingdom
during the first centuries of its existence. Our findings allow us to question
656
Summary
the traditionally and generally accepted opinion about the negative attitude
of the early Hungarian historiography toward the Great Moravian period.
Support for this reassessment can be found especially in the
Svatopluk
Legend
of
Nitra,
first recorded by
Kosmas
of Prague at the very beginning of the 12th
century and later on fragmentarily by Hungarian chronicler Simon of Keza
in the 80 s of the 13th century. Until the formation of the black
Svatopluk
Legend, realized through the Story of the White Horse at the beginning of the
14th century, the positive, bright narratives on
Svatopluk
dominated in the
Hungarian kingdom. Inspired by the terminology of
Jacek Banaszkiewicz
we
called it the white
Svatopluk
Legend. These narratives were often associated with
Hungarian highest courtly environment. In the positive-minded recounting
by
Kosmas
(Svätopluk
as the rex otiosus, the once and future king) the stamp of
the political imagination of early Arpadians, who in fact successfully fulfilled
one of the goals of
Svätopluk s
foreign policy; to unite under one rule the
entire geopolitical area of
Pannonia
basin, can hardly go unnoticed.
It is entirely natural to state here that this kind of continuity would be
impossible without the appropriate media
(memoria)
through which the
theme of great
Svätopluk
was transmitted into the earliest layer of Hungarian
chronicles. Therefore in several studies we focused on the analysis of these
channels. In the case of the
Nitra
Principality as well as Zadunajsko (Trans-
Danube area of southern
Hungária),
as the two most important post Great
Moravian succeeding political subjects, we assume the existence of the two
basic transitive media; the church environment (Benedictine Monastery of
Zobor, Basilian Monastery of
Vezprém)
and the institution of narrative experts
(igrici
I ioculatores). Certainly this moment has a lot to do with the overall
nature of the Hungarian kingdom, being often perceived as the political unit
of Slavs, for instance in the end of the 13th century s Chronicle of the Great
Poland, which openly states that Hungari
sunt Sclavi
Hungarians are Slavs .
Nevertheless, since the 14th century the Hungarian literary tradition begins
to be dominated by negative representations of
Svätopluk.
This process
was related to the formation of a new political doctrine of the Hungarian
kingdom, corresponding with the rising political influence of Hungarian
nobility (Natio Hungarica), a legal concept to justify the social inequality
between the commoners and aristocracy, known as the Hunnish theory or
the conquest of homeland theory. By means of this concept everything pre-
Hunnish (pre-Hungarian) was subordinated by the winners right
(ture
belt)
to the rule of Hungarian nobility, the descendants of victorious Hunnish
(Hungarian) riders. It is only natural that this ahistorical doctrine collided
not only with domestic but also with neighboring
Svätopluk
traditions. The
Svätopluk v európskom písomníctve
657
more so that exactly in the 14th century the
Svatopluk
heroic tradition was
newly revitalized in the neighboring Czech kingdom, being the object of
further significant
réévaluation.
By means of the story of
Svatopluk
I, written
by chronicler
Přibík
Pulkava of Radenin, the Czech king and Roman emperor
Charles IV communicated his royal, imperial as well as ecumenical ambitions.
At the same time, the next pope Pius II (Aeneas Silvius Picollomini), inspired
by
Kosmas
of Prague s recounting, composed for Czech historiography
an innovative concept of
Svatopluk
I. as the saint king, the penitent and
confessor. Later on this idea resonated not only in the Czech and Moravian
cultural environment, but also in Roman and imperial historiography. This
perception of
Svatopluk
then culminated in the middle of the 17th century in
the work of Benedictine Gabriel Bucelin, who wrote In jinibus
Hungáriáé
(On
the borders of Hungary), the summarized vita (life) of Saint
Svatopluk
the
confessor. At about the same time the cult of Saint
Svatopluk (Zwentibold)
of Lorraine (Lotharingia), the godson of
Svatopluk
I. was revived. We assume
that both events were related to the rise of bollandist zeal for the processing
of saints cults. Nonetheless, without the existence of earlier tradition this
interest would scarcely find its realization in both events.
Certain revitalization of
Svatopluk
I. tradition is related also to the rise
of Czech and Moravian patriotism in the period after the White Hill
(Biela
Hora)
defeat, when it was perceived as a genuine part of the early Czech
end Moravian history. References to the glorious historical events were
useful in the process of building baroque Czech and Moravian patriotism.
Moreover, the idea of
Svätopluk s metanoia
(a turn) from royal to monastic
life of solitude and holy man s penance, was generally attractive for the
current concept of baroque religiosity, focusing on similar contrasts. As Jan
Jiří Střeáovský
emphasized, in this period the devotion to
Svatopluk
spread
especially through Benedictines and partially also through Capuchins.
In the territory of Slovakia, which was in the middle of the 17th century
almost identical to the territory of the Hungarian kingdom,
Svätopluk s
cult
was maintained by Slovak Jesuits. In accordance with their own Hungarian
as well as Roman legacy, to
Svatopluk
they ascribed the merits of the
Christianization of the
Pannonia
basin. To Saint
Metod
they subsequently
assigned the authority of the first Hungarian Archbishop, the founder
of Hungarian church district. Thus
Svatopluk
became the predecessor
of
Stephan
the Saint in the role of the first Christian (Catholic) king of
Pannonia.
The idea of
Svatopluk
as a propagator of faith in Slavic language
and the pope s favorite was in accordance with the need of recatholization
of the Hungarian kingdom previously affected by Reformation and
658
Summary
convulsed by the series of religiously motivated uprisings. The depiction of
Svatopluk
as a converted sinner and the saint and associated with Slovaks
and
Nitra
(bishopric and Kamalduli monastery at mount Zobor) culminated
in the concept created by Samuel Timon in his famous piece Imago antique
Hungáriáé
(Picture of ancient
Hungária)
written in
1733.
It seems that exactly this perception of the
Svatopluk
tradition in
Hungarian historiography caused its ultimate two-way split in the post-
Jesuit period. One position was held by the Slovak (mostly) catholic
historiography, which in subsequent centuries maintained the research
as well as apologetic approach to
Svatopluk
as an important character of
Slovak as well as Hungarian history. On the other side stood the Hungarian
historiography, which in the 19th century finally stopped reflecting early
Slavic history between Carpathian Mountains and the Danube and ever
ostentatiously started to identify the origin of their historiography with the
conquest of this area by the fabled
Arpad
and his Hungarians (Huns).
Alongside the historical approach, in Slovak culture the 19th century
means the beginning of the increased reflection of
Svatopluk
themes in
fictive
literature. In this regard the most significant and still unchallenged
achievement is the epic
Svatopluk
written by
Ján Hollý.
Later on, during
the period of Romanticism, for the
Štúr
movement the
Svätopluk
Legend
became something like a projection screen, a platform to conceptualize all
their prerevolutionary ambitions as well as the post-revolutionary traumas.
In general, the
fictive
literature often compensates the sharpness of the
boundary demarcated by modern
positivist
historiography between evidence-
based historical science and
Svätopluk
tradition of a fabled nature, with its
own and obvious contemporary social functions. Nonetheless, in both lines,
along the Cyrilo-methodian tradition, the
Svätopluk
theme even in the 19th
century remained the most significant historical argument used by Slovaks
in their struggle for equality among the peoples of the Hungarian kingdom.
Unfortunately, in our work we were not able to advance beyond the
limit of the 19th century. Even so we are able to state that we succeeded
in proving a thesis suggested once by
Matúš Kučera:
the
Svätopluk
Legend
represents the oldest and the most significant Slovak tradition of historical
continuity. As for the Czech and Moravian historiography, in our analysis
we reached only to the 18th century. Thus the current state of knowledge
does not allow us to answer the question as to when and why the shift in the
title of
Svätopluk
I. occurred in our historiographies; from king to a duke/
prince. Our preliminary insight into the Czech historiography of the second
half of the 19th century as well as the first decades of the 20th century suggests
Svätopluk v európskom písomníctve
659
that this change occurred even later. Provisionally we can state that as the
main reason for this reduction of
Svätopluk s
rank could be considered the
change of the political nature of the Czech lands, the transformation from
kingdom to republic. A possible consequence of this political act might be,
among other things, the fact that the medieval idea of Czech historiography
concerning the transition of kingdom from Moravia to Bohemia finally lost
its significance. This tendency was intensified, apparently, after
1948,
when
in Czech countries and subsequently in Slovakia communists prevailed.
There was no interest in keeping the glorious historical traditions of our
nations, as they systematically tried to build the new ones.
However imperfect our book is, we believe that in addition to the above
results we managed, at least partially, to connect the central European
Svatopluk
Legend with the issue of Nederland s
Svatopluk
(originally of
Lorraine), whose holy relics are nowadays placed in Dutch Susteren.
Similarly we are pleased that we outlined the connections concerning the
development of historical and
hagiographie
views between Saint Boris I.
(Michael), the most important Bulgarian ruler in the end of the 9th century,
and
Svatopluk
I. The first more detailed insights in this regard we made also
into the imperial (especially German) and Roman historiography.
All that was said leads necessarily to the only possible conclusion; despite
our effort there is much left unexplained in relation to the issue of the
Svatopluk
Legend. Yet we still believe our work can be beneficial not only for
domestic research but is also the contribution to the broader international
debate; in the field of common Slovak-Hungarian and Moravian-Bohemian
early history, as well as the more general discussion concerning the meaning
of cultural tradition for the origin and integration of dynasties, states and
nations in Europe.
660
Summary
Заключение
Мартин Хомза
Святополк
I.
не как исторический
персонаж,
а главный
герой
различных литературных трактовок, как объект рассказов и фабулации
многих и многих поколений до сих пор не был предметом более деталь¬
ного исследования ни в словацкой, ни в окружающей историографии.
Настоящая книга пытается этот недостаток хотя бы частично исправить.
Мы полагаем даже то, что поднимаем рад таких вопросов, которые пока
не были в наших геополитических рамках еще подняты. Мы позволяем
себе это утверждать вопреки тому, что знаем о несовершенстве этой на¬
шей публикации. Причиной этого несовершенства является прежде все¬
го недостаток времени, которое мы получили для исследования предло¬
женной темы, также молодость авторского коллектива как и актуальное
состояние знаний о предмете исследования. Существующее недостаточ¬
ное исследование темы Святополка как литературного персонажа име¬
ет много причин. Историографии окружающих стран какими являются
в частности историография чешская, польская, венгерская
-
как и чуть
больше географически удалённые, но не менее близкие историографии
южнославянские и восточнославянские
-
особо не исследовали развитие
святополковского повествования. Их собственная историческая тради¬
ция развивалась частично на других (чешская, западнобалканская) или
совершенно других основах. Эволюцию святополковской легенды, как
мы назвали комплекс письменных средневековых и им следующих пове¬
ствовании о Святополке
I.,
следовательно, отражают лишь незначитель¬
но, если вообще отражают. На сей час мы не будем объяснять почему это
так, а не иначе. Мы с увереностью можем утверждать, что в исследова¬
нии предложенной темы дальше всех продвинулись моравские (Френ-
цис Дворник и Любомир Э. Гавлик) и словацкие ученные (Ян Тибенски,
Матуш Кучера, Ян Штайнхибел). Результаты их исследовании создали
научную основу для нашей научной группы.
Кроме того, мы могли полагаться на современную методологию ис¬
следования хроникальных и агиографических рассказов, встречающуюся
в немецкоязычной научной литературе
(Otto
Герхард Эксле, Герд Алтхоф
Svätopluk v európskom písomníctve
661
и Алайда Ассман и др.). Таким образом мы смогли взглянуть на историче¬
ский источник как на источник достоверной информации, которая являет¬
ся основой для восстановления некоторого действия в прошлом, так как
и на текст, который прежде всего выполнял свою функцию социальную,
характерную для той или иной эпохи. Перед нами появился текст, кото¬
рый является объектом культурной памяти и, следовательно, традиции
общества. Структурным анализом сохраненных нарративных сочинении
о Святополке
I.
мы логически подвинулись ближе к методологии лите¬
ратуроведения. В поиске функциональности определенных фабул, функ¬
циональности их топологии, которая сохранилась в различных рассказах
о Святополке, мы добрались до границ социологии, этнологии, или даже
политической науки. Мы окунулись в глубь известных индоевропейских
героических эпосов и сравнили их с сохраненными фрагментами свято-
полковского нарративного цикла, мы прикоснулись
k
современному ми¬
ровому фольклору. Как видно из вышесказанного, представленные текс¬
ты были обработаны в основном в междисциплинарном духе. Поэтому
вполне понятно, что на один и тот же текст, например, святополковской
рассказ Козмаса Чешского, мы смогли посмотреть с трех различных ас¬
пектов (Мартин Хомза, Марек Вадрна и Михал
Циган).
Для обыкновенного, но даже и более требовательного читателя, ре¬
зультаты нашей работы будут удивительными. Давайте перечислим неко¬
торые из них. Прежде всего, прочитав наши тексты, каждому читателю
будет ясно, что святополковская тема в своей средневековой и последу¬
ющей форме вышла из трех наиболее значительных источников мировой
традиции повествования. Во-первых, из древнего слоя индоевропейских
песенных героических рассказов, известных из индо-иранского, анти-
ческого и варварского культурного наследия. Во-вторых, из собствен¬
ной славянской письменности. В-третьих, из иудейской и христианской
религиозной парадигмы. Как мы уже показали, каждый из слоев нашел
в святополковской легенде свое конкретное, хотя в основном очень фраг¬
ментарное отражение. Количество и разнообразие сохраненных фраг¬
ментов святополковской тематики с другой стороны ведет к заключению
о чрезвычайном географическом масштабе святополковского нарратив¬
ного цикла. Его можно сравнить с другими большими циклами о великих
правителях
-
основателях династий, церквей и государственностей из
истории европейской культуры (дитриховский цикл или цикл рассказов
о Карле Великом или Владимире Великом). Интереснее чем масштаб рас¬
ширения святополковской легенды является интенсивность ее воспри¬
ятия в определенных социальных кругах той или иной эпохи. Однако,
662
Заключение
прежде всего их последовательная перцепция. Первым примером такого
творческого восприятия будет чешская и моравская окружающая среда,
которая встретилась с святополковскои тематикой генетически прямо,
через собственные каналы памяти, то есть без посредников. Результатом
коллизии рождающейся династии Пржемыслов, поставленной на куль¬
те покровителя династии Вацлава, с уже укрепленной святополковскои
или кирилло-мефодиевской традицией, стала прежде всего идея
translatio
regni,
то есть перенесение королевства, но также и христианства из Мо¬
равы в Чехию и ее некоторые вариации. Аналогичный пример перцепции
святополковскои наррации также видим и в случае западно-балканских
славян. Их вариант
translatio regni
осуществился в тезе Святополка как
основателя христианского королевства славян
(Regmim Sclavorum),
как
мы ее знаем из текста хроники Попа Дуклянина.
Мы пришли к наиболее удивительным заключениям при анализе
восприятия святополковского героического рассказа в первых веках су¬
ществования Венгерского королевства. Вопреки общеизвестному и до
сегодняшнего дня по сути употребляемому представлению, что в начале
венгерской историографии отношение к Великоморавскому периоду было
отрицательным, мы пришли в этом вопросе к другому выводу. Обоснова¬
ние для такого вывода мы находим прежде всего в Нитрианской свлято-
полковской легенде, которую первым записал чешский хронист Козмас на
границе 11-го и 12-го веков и во фрагментарных рассказах на святопол-
ковскую тематику у Шимона из Кезы в 80-тых годах
13-го
века. До созда¬
ния черной святополковскои легенды, которая была записана в виде басни
(конец
13-го
или начало 14-го веков) о белой лошади, за которую Свято-
полк должен был продать свою родину, даже в венгерской историографии
в большей степени преобладалли позитивные, светлые святополковские
легенды. Следуя примеру Яцека Банашкиевича мы назвали их белая свя-
тополковская легенда. Эти рассказы были часто связаны с самой высо¬
кой венгерской дворянской средой. В положительном рассказе Козмаса
(Святопполк как
rex otiusus
-
король, который исчез, но еще раз вернется)
более того невозможно не видеть и значительный аспект политического
воображения нитрианской ветвы Арпадов, которой в итоге удалось выпол¬
нить одну из целей святополковскои внешней политики и объединить под
своим правлением все геополитическое пространство Паннонского бас¬
сейна. Можно отметить, что без средств массовой информации, благодаря
которым память
(memoria)
о великом Святополке перешла в наиболее ста¬
рый слой венгерских хроник, и, следовательно, в культурную традицию
Svätopluk v európskom písomníctve
663
народов Венгерского королевства, бы это не осуществилось. В наших тек¬
стах мы поэтому на нескольких местах обращаем внимание на их анализ.
В случае Нитрианска и Задунайска, как двух сильнейших после-ве-
ликоморавских политических наследников, предполагаем посредничест¬
во двух истоков памяти
—
церкви (сакрально-мемориальные комплексы,
например бенедиктинский монастырь на Зоборе, как и женский базили-
анский монастырь во Веспреме) и нарративных специалистов
(igrici
/
ioculatores).
Этот эффект зачастую был связан с характером Венгерского
королевства, которое рассмотривалось как политическая формация со¬
зданная прежде всего славянами
-
например во Великопольской хрони¬
ке с конца
13-го
века, которая откровенно утверждает, что
„Hungari
sunt
Sclavi
(„венгры это и есть славяне ).
Вопреки тому, с конца 14-го века в венгерской литературной среде
начала преобладать негативная концепция Святополка
I.
Это было свя¬
занное прежде всего со созданием новой политической доктриной Вен¬
герского королевства, которая совпадала с увеличением политического
влияния венгерской аристократии
—
Naţio Hungarica.
Это касалось в пер¬
вую очередь правовой концепции известной как гуннская теория или те¬
ория о захвате родины, которая должна была обосновать социальное не¬
равенство между подданными и аристократией. Согласно этому учению,
Святополк как и все перед-гуннское (перед-венгерское) пошло по закону
победителей
(iure beli)
под власть венгерской аристократии, потомков по¬
бедительных гуннских (венгерских) всадников.
Вполне естественно, что этот анти-исторический конструкт вошел
в спор не только с отечественной, но и окружающей нарративной тради¬
цией про Святополка
I.
Святополковское героическое повествование, бо¬
лее того, с 14-го века прошло новой волной активизации особенно в со¬
седнем Чешском королевстве. Именно там оно получило дополнительное
существенное укрепление. С одной стороны, чешский король и римский
император Карл
IV.
устами Пржибика Пулкавы из Раденина проекти¬
ровал свои королевские, имперские и экуменические амбиции. С дру¬
гой стороны, даже и сам будущий папа римский Пий
II. (Aeneas Silvius
Picollomini)
сформулировал на основе рассказа Козмы Чешского в чеш¬
ской историографии новый тезис про Святополка как кающегося короля,
исповедника и святого. Этот тезис затем прямо резонировал не только
в чешской и моравской историографии, но и в римской и немецкой.
В середине
17-го
века именно эта конструкция святополковской исто¬
рии завершился в тексте бенедиктинского монаха Габриэла Буцелина,
который написал сокращенное
Vita
(жизнь) святого Святополка, короля
664
Заключение
исповедника, известного и историографии как
In finibus
Hungáriáé
(на
границах Венгрии). Примерно в то же время отметим также активизацию
культа Святого Святополка Лотринского, крестника Святополка
I.
Оба
случая мы связываем с развитием боландистического интереса к иссле¬
дованию культа святых. Без существования старого культа, однако, этот
интерес не был бы ни в коей мере оправдан.
С развитием чешского и моравского национального и провинциально¬
го патриотизма в после-белогорском периоде связанное и новое обновле¬
ние средневековых повествований про Святополка
I.,
которые интегри¬
ровались в концерт старейшей чешской и моравской истории. Указывая
на славное прошлое чехов и мораванов потом оказывали помощь в со¬
здании бароккового чешского и моравского патриотизма. Ссылки на
metanoiu
(преобразование) Святополка из королевской жизни в жизнь
монашескую в одиночестве, на его покаяние и славную смерть в состоя¬
нии святости, кроме того, находили благодатную почву в барокковой ре¬
лигиозности, построенной на подобных контрастах. Как отметил, в част¬
ности, Ян Йиржи Стржедовски, почтение Святополка в этот период было
распространено в основном через бенедиктинцев, но и капуцинов.
В Словакии, которая в середине
17-го
века, почти совпадала с терри¬
торией Королевской Венгрии, святополковскй культ обновляли и заново
тематизовали словацкие иезуиты, которые в соответствии с их венгер¬
ской и римской традиции приписали Святополкови заслуги в принятии
христианства в бассейне Паннонии и Святого Мефодия затем назначили
в должность первого венгерского архиепископа, создателя венгерской
церковной провинции.
Святополк таким образом стал предшественником Святого Стефана
в качестве первого христианского (католического) короля Паннонии. Та¬
ким образом понятно, что такое представление Святополка как распро¬
странителя веры в славянском языке и тоже фаворита-любимца папы
римского, больше всего находило поддержку для рекатолизации Вен¬
герского королевства, которое пострадало в связи с реформацией и тоже
в серии религиозных восстании.
Таким образом понятая функциональность Святополка как обращен¬
ного грешника и святого, связанная со словаками и Нитрой (епископст¬
во и монастырь на Зоборе) завершилась в концепции Самуэла Тимона,
который сформулировал ее в своей знаменитой работе
Imago antique
Hungáriáé
(Картина древней Венгрии) в
1733
г.
Кажется, что именно такая концепция святополковской традиции
в венгесркой историографии вызвала в пост-иезуитском периоде ее
Svätopluk v európskom písomníctve
665
окончательный раскол на два лагеря. С одной стороны, осталась сло¬
вацкая (в основном) католическая историография, которая продолжала
и в последующие века защищать Святополка
I.
Во втором лагере нахо¬
дилась венгерская историографии, которая в
1
9-ом веке насовсем резиг-
нировала на старшую славянскую историю между Карпатами и Дунаем
и свою историю начала очень яростно трактовать от завоевания этого
пространства мифическим Арпадом и его Уграми (Гуннами!)!
В 19-ом веке, однако, в словацкой культуре в дополнении к истори¬
ческому лечению святополковской тематики, начинает появляться и ле¬
чение литературное. Самым важным и и до сих пор непревзойденным
остается эпос Яна Голлого Святополк. В период выступления движения
вокруг Людовита Штура, святополковская легенда становится своего
рода проекционным экраном, на котором самая важная часть словацкой
элиты 19-го века рехала свои перед-револуционные амбивии и после-ре-
волуционные травмы.
Белетристика в
этом плане в многом компенсирует
и острую границу, которую положило позитивистически ориентирован¬
ная историография в понимании истории как научной дисциплины. В лю¬
бом случае, следует подчеркнуть, что в дополнении к Кирилло-Мефоди-
евской традиции, именно святополковская традиция осталась и в 19-ом
веке наиболее важным историческим аргументом словаков в их борьбе за
равенство между народами Венгерского королевства.
К сожалению, мы не смогли в этой работе добраться дальше чем до
19-го века. Несмотря на это, однако, мы можем сказать, что нам удалось
доказать тезис, который когда-то намекнул Матуш Кучера, а именно, что
святополковская легенда является старейшей и наиболее важной непре¬
рывной исторической традицией словаков. Что касается чешской и мо¬
равской историографии, мы в наших анализах добрались до второй по¬
ловины
18-го
века.
Современное состояние знаний нам, например, в настоящее время,
таким образом не позволяет надежно ответить на вопрос о том, когда
и почему в нашей историографии пришло к изменению интитулатуры
Святополка
I.
из короля на князя (для иллюстрации см. Любомир Дури-
на). Наш предыдущий предварительный анализ чешской историографии
второй половины 19-го и начала 20-го веков (Франтишек Палацки, Вац¬
лав Новотны) предполагает, что это должно было случиться позже. Мы
тогда заявляем, что в качестве основной причины для уменьшения титула
Святополка мы можем видеть изменение политического статуса Чехии
из Чешского королевства на республику. Потенциальным последствием
этого политического акта могло быть, в частности и то, что окончательно
666
Заключение
потеряла актуальность средневековая идея чешской историографии
о перенесении королевства из Моравы в Чехию. Интенсификация тен¬
денции избавить Святополка от его королевского титула в конце концов,
по-видимому, также внес свой вклад и
1948
год, когда в Чехии и затем
и в Словакии победили коммунисты, у которых не было ни малейшего
интереса к выращиванию знаменитой исторической традиции наших на¬
родов так как систематически строили новые. Мы надеемся, что в до¬
полнение к выше указанным результатам, добавочным приносом нашей
книги могло бы являться и то, что она, по крайней мере, отчасти связала
центрально-европейскую святополковскую легенду с исследованием ле¬
генды голандского (первоначально лотринского) Святополка, которого
святые мощи сейчас находятся в голландском Сустрене. Точно так же,
мы радуемься, что мы наметили точки соприкосновения в эволуции исто¬
рический и агиографический подходовна Святого Бориса
I
(Михаила),
ведущего болгарского правителя конца
9-го
века, и Святополка
I.
Первый
более глубокий анализ при рассмотрении святополковской темы мы так¬
же продвинули в отношении к немецкой и римской историографии.
Все, что мы до этого написали, в конечном счете, направлено к тому,
чтобы сказать, что, несмотря на наши существующие исследования, впе¬
реди в будущем осталось еще много тем, связанных с вопросами к свято¬
полковской тематике. Тем не менее, мы считаем, что наша работа может
быть полезной не только для словаков, но может стать вкладом на более
широком международном форуме дискуссии. Особенно в отношении
толкования старейшей совместной словацкой и венгерской истории, но
так же, как и истории чешской и моравской. Этим, однако, в конечном
счете, и более широкого дискурса для общих задач интеграции и созда-
ванию культурной традиции в первоначальном стадии различных дина¬
стий, государственности и народов по всей Европе.
Svätopluk v európskom písomníctve
667
|
| any_adam_object | 1 |
| author | Homza, Martin 1967- |
| author_GND | (DE-588)1056140054 |
| author_facet | Homza, Martin 1967- |
| author_role | aut |
| author_sort | Homza, Martin 1967- |
| author_variant | m h mh |
| building | Verbundindex |
| bvnumber | BV041866498 |
| ctrlnum | (OCoLC)892577380 (DE-599)BVBBV041866498 |
| era | Geschichte 900-1900 gnd |
| era_facet | Geschichte 900-1900 |
| format | Book |
| fullrecord | <?xml version="1.0" encoding="UTF-8"?><collection xmlns="http://www.loc.gov/MARC21/slim"><record><leader>02441nam a2200529 cb4500</leader><controlfield tag="001">BV041866498</controlfield><controlfield tag="003">DE-604</controlfield><controlfield tag="005">20150122 </controlfield><controlfield tag="007">t</controlfield><controlfield tag="008">140523s2014 ad|| |||| 00||| slo d</controlfield><datafield tag="020" ind1=" " ind2=" "><subfield code="a">9788089567225</subfield><subfield code="9">978-80-89567-22-5</subfield></datafield><datafield tag="035" ind1=" " ind2=" "><subfield code="a">(OCoLC)892577380</subfield></datafield><datafield tag="035" ind1=" " ind2=" "><subfield code="a">(DE-599)BVBBV041866498</subfield></datafield><datafield tag="040" ind1=" " ind2=" "><subfield code="a">DE-604</subfield><subfield code="b">ger</subfield><subfield code="e">rakwb</subfield></datafield><datafield tag="041" ind1="0" ind2=" "><subfield code="a">slo</subfield></datafield><datafield tag="049" ind1=" " ind2=" "><subfield code="a">DE-12</subfield></datafield><datafield tag="100" ind1="1" ind2=" "><subfield code="a">Homza, Martin</subfield><subfield code="d">1967-</subfield><subfield code="e">Verfasser</subfield><subfield code="0">(DE-588)1056140054</subfield><subfield code="4">aut</subfield></datafield><datafield tag="245" ind1="1" ind2="0"><subfield code="a">Svätopluk v europskom písomníctve</subfield><subfield code="c">Martin Homza</subfield></datafield><datafield tag="264" ind1=" " ind2="1"><subfield code="a">Bratislava</subfield><subfield code="b">Post Scriptum</subfield><subfield code="c">2014</subfield></datafield><datafield tag="300" ind1=" " ind2=" "><subfield code="a">747 S.</subfield><subfield code="b">Ill., graph. Darst.</subfield></datafield><datafield tag="336" ind1=" " ind2=" "><subfield code="b">txt</subfield><subfield code="2">rdacontent</subfield></datafield><datafield tag="337" ind1=" " ind2=" "><subfield code="b">n</subfield><subfield code="2">rdamedia</subfield></datafield><datafield tag="338" ind1=" " ind2=" "><subfield code="b">nc</subfield><subfield code="2">rdacarrier</subfield></datafield><datafield tag="490" ind1="1" ind2=" "><subfield code="a">Edícia Libri historiae Slovaciae : Monographiae</subfield><subfield code="v">11</subfield></datafield><datafield tag="500" ind1=" " ind2=" "><subfield code="a">Zsfassung in engl. und russ. Sprache</subfield></datafield><datafield tag="600" ind1="0" ind2="7"><subfield code="a">Swatopluk</subfield><subfield code="b">I.</subfield><subfield code="c">Mähren, Herzog</subfield><subfield code="d">830-894</subfield><subfield code="0">(DE-588)11934209X</subfield><subfield code="2">gnd</subfield><subfield code="9">rswk-swf</subfield></datafield><datafield tag="648" ind1=" " ind2="7"><subfield code="a">Geschichte 900-1900</subfield><subfield code="2">gnd</subfield><subfield code="9">rswk-swf</subfield></datafield><datafield tag="650" ind1="0" ind2="7"><subfield code="a">Rezeption</subfield><subfield code="0">(DE-588)4049716-1</subfield><subfield code="2">gnd</subfield><subfield code="9">rswk-swf</subfield></datafield><datafield tag="650" ind1="0" ind2="7"><subfield code="a">Geschichtsschreibung</subfield><subfield code="0">(DE-588)4020531-9</subfield><subfield code="2">gnd</subfield><subfield code="9">rswk-swf</subfield></datafield><datafield tag="650" ind1="0" ind2="7"><subfield code="a">Legende</subfield><subfield code="0">(DE-588)4035028-9</subfield><subfield code="2">gnd</subfield><subfield code="9">rswk-swf</subfield></datafield><datafield tag="655" ind1=" " ind2="7"><subfield code="0">(DE-588)4143413-4</subfield><subfield code="a">Aufsatzsammlung</subfield><subfield code="2">gnd-content</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="0" ind2="0"><subfield code="a">Swatopluk</subfield><subfield code="b">I.</subfield><subfield code="c">Mähren, Herzog</subfield><subfield code="d">830-894</subfield><subfield code="0">(DE-588)11934209X</subfield><subfield code="D">p</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="0" ind2="1"><subfield code="a">Legende</subfield><subfield code="0">(DE-588)4035028-9</subfield><subfield code="D">s</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="0" ind2="2"><subfield code="a">Geschichte 900-1900</subfield><subfield code="A">z</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="0" ind2=" "><subfield code="5">DE-604</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="1" ind2="0"><subfield code="a">Swatopluk</subfield><subfield code="b">I.</subfield><subfield code="c">Mähren, Herzog</subfield><subfield code="d">830-894</subfield><subfield code="0">(DE-588)11934209X</subfield><subfield code="D">p</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="1" ind2="1"><subfield code="a">Rezeption</subfield><subfield code="0">(DE-588)4049716-1</subfield><subfield code="D">s</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="1" ind2="2"><subfield code="a">Geschichtsschreibung</subfield><subfield code="0">(DE-588)4020531-9</subfield><subfield code="D">s</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="1" ind2="3"><subfield code="a">Geschichte 900-1900</subfield><subfield code="A">z</subfield></datafield><datafield tag="689" ind1="1" ind2=" "><subfield code="5">DE-604</subfield></datafield><datafield tag="830" ind1=" " ind2="0"><subfield code="a">Edícia Libri historiae Slovaciae</subfield><subfield code="v">Monographiae ; 11</subfield><subfield code="w">(DE-604)BV017334368</subfield><subfield code="9">11</subfield></datafield><datafield tag="856" ind1="4" ind2="2"><subfield code="m">Digitalisierung BSB Muenchen 19 - ADAM Catalogue Enrichment</subfield><subfield code="q">application/pdf</subfield><subfield code="u">http://bvbr.bib-bvb.de:8991/F?func=service&doc_library=BVB01&local_base=BVB01&doc_number=027310681&sequence=000003&line_number=0001&func_code=DB_RECORDS&service_type=MEDIA</subfield><subfield code="3">Inhaltsverzeichnis</subfield></datafield><datafield tag="856" ind1="4" ind2="2"><subfield code="m">Digitalisierung BSB Muenchen 19 - ADAM Catalogue Enrichment</subfield><subfield code="q">application/pdf</subfield><subfield code="u">http://bvbr.bib-bvb.de:8991/F?func=service&doc_library=BVB01&local_base=BVB01&doc_number=027310681&sequence=000004&line_number=0002&func_code=DB_RECORDS&service_type=MEDIA</subfield><subfield code="3">Abstract</subfield></datafield><datafield tag="940" ind1="1" ind2=" "><subfield code="n">oe</subfield></datafield><datafield tag="999" ind1=" " ind2=" "><subfield code="a">oai:aleph.bib-bvb.de:BVB01-027310681</subfield></datafield><datafield tag="942" ind1="1" ind2="1"><subfield code="c">900</subfield><subfield code="e">22/bsb</subfield><subfield code="f">0903</subfield><subfield code="g">437</subfield></datafield><datafield tag="942" ind1="1" ind2="1"><subfield code="c">900</subfield><subfield code="e">22/bsb</subfield><subfield code="f">0902</subfield><subfield code="g">437</subfield></datafield></record></collection> |
| genre | (DE-588)4143413-4 Aufsatzsammlung gnd-content |
| genre_facet | Aufsatzsammlung |
| id | DE-604.BV041866498 |
| illustrated | Illustrated |
| indexdate | 2024-07-10T01:07:14Z |
| institution | BVB |
| isbn | 9788089567225 |
| language | Slovak |
| oai_aleph_id | oai:aleph.bib-bvb.de:BVB01-027310681 |
| oclc_num | 892577380 |
| open_access_boolean | |
| owner | DE-12 |
| owner_facet | DE-12 |
| physical | 747 S. Ill., graph. Darst. |
| publishDate | 2014 |
| publishDateSearch | 2014 |
| publishDateSort | 2014 |
| publisher | Post Scriptum |
| record_format | marc |
| series | Edícia Libri historiae Slovaciae |
| series2 | Edícia Libri historiae Slovaciae : Monographiae |
| spelling | Homza, Martin 1967- Verfasser (DE-588)1056140054 aut Svätopluk v europskom písomníctve Martin Homza Bratislava Post Scriptum 2014 747 S. Ill., graph. Darst. txt rdacontent n rdamedia nc rdacarrier Edícia Libri historiae Slovaciae : Monographiae 11 Zsfassung in engl. und russ. Sprache Swatopluk I. Mähren, Herzog 830-894 (DE-588)11934209X gnd rswk-swf Geschichte 900-1900 gnd rswk-swf Rezeption (DE-588)4049716-1 gnd rswk-swf Geschichtsschreibung (DE-588)4020531-9 gnd rswk-swf Legende (DE-588)4035028-9 gnd rswk-swf (DE-588)4143413-4 Aufsatzsammlung gnd-content Swatopluk I. Mähren, Herzog 830-894 (DE-588)11934209X p Legende (DE-588)4035028-9 s Geschichte 900-1900 z DE-604 Rezeption (DE-588)4049716-1 s Geschichtsschreibung (DE-588)4020531-9 s Edícia Libri historiae Slovaciae Monographiae ; 11 (DE-604)BV017334368 11 Digitalisierung BSB Muenchen 19 - ADAM Catalogue Enrichment application/pdf http://bvbr.bib-bvb.de:8991/F?func=service&doc_library=BVB01&local_base=BVB01&doc_number=027310681&sequence=000003&line_number=0001&func_code=DB_RECORDS&service_type=MEDIA Inhaltsverzeichnis Digitalisierung BSB Muenchen 19 - ADAM Catalogue Enrichment application/pdf http://bvbr.bib-bvb.de:8991/F?func=service&doc_library=BVB01&local_base=BVB01&doc_number=027310681&sequence=000004&line_number=0002&func_code=DB_RECORDS&service_type=MEDIA Abstract |
| spellingShingle | Homza, Martin 1967- Svätopluk v europskom písomníctve Edícia Libri historiae Slovaciae Swatopluk I. Mähren, Herzog 830-894 (DE-588)11934209X gnd Rezeption (DE-588)4049716-1 gnd Geschichtsschreibung (DE-588)4020531-9 gnd Legende (DE-588)4035028-9 gnd |
| subject_GND | (DE-588)11934209X (DE-588)4049716-1 (DE-588)4020531-9 (DE-588)4035028-9 (DE-588)4143413-4 |
| title | Svätopluk v europskom písomníctve |
| title_auth | Svätopluk v europskom písomníctve |
| title_exact_search | Svätopluk v europskom písomníctve |
| title_full | Svätopluk v europskom písomníctve Martin Homza |
| title_fullStr | Svätopluk v europskom písomníctve Martin Homza |
| title_full_unstemmed | Svätopluk v europskom písomníctve Martin Homza |
| title_short | Svätopluk v europskom písomníctve |
| title_sort | svatopluk v europskom pisomnictve |
| topic | Swatopluk I. Mähren, Herzog 830-894 (DE-588)11934209X gnd Rezeption (DE-588)4049716-1 gnd Geschichtsschreibung (DE-588)4020531-9 gnd Legende (DE-588)4035028-9 gnd |
| topic_facet | Swatopluk I. Mähren, Herzog 830-894 Rezeption Geschichtsschreibung Legende Aufsatzsammlung |
| url | http://bvbr.bib-bvb.de:8991/F?func=service&doc_library=BVB01&local_base=BVB01&doc_number=027310681&sequence=000003&line_number=0001&func_code=DB_RECORDS&service_type=MEDIA http://bvbr.bib-bvb.de:8991/F?func=service&doc_library=BVB01&local_base=BVB01&doc_number=027310681&sequence=000004&line_number=0002&func_code=DB_RECORDS&service_type=MEDIA |
| volume_link | (DE-604)BV017334368 |
| work_keys_str_mv | AT homzamartin svatoplukveuropskompisomnictve |